Волгоградка за несколько недель лишилась всех волос

Майя с младшей дочерью Дариной. Работающая мама двоих детей находит время и для помощи другим: наша собеседница состоит в клубе «28 петель» и периодически вяжет одежду для недоношенных детей по особой методике.

В 36 лет Майя Максимова заболела редкой болезнью.  Девушка потеряла волосы не только на голове, но и на теле, а потом выпали брови и ресницы… И все это в считанные недели, да еще и во время беременности вторым ребенком. Путь Майи – пример того, как иногда, переступая через страх и неуверенность, можно найти плюсы в любой ситуации, хоть согласно некоторым стереотипам это и считается невозможным.

Изменения

По словам Майи, у нее только в детстве были очень длинные волосы, значительное время она носила прическу средней длины.

– Началось все в конце января 2016 года, у меня стали быстро выпадать волосы на голове, – рассказывает «Родному городу» Майя Максимова. – Я была беременна вторым ребенком, прочитала, что в первом триместре такое бывает, и немного успокоилась. Но потом подумала, что все‑таки подобными темпами к родам могу и вовсе облысеть. Решила обратиться к медикам, начала с визита к трихологу. Доктор назвал целый ряд причин, по которым организм мог так отреагировать. Назначили анализы и лечение, в том числе всевозможные растирки. Но это не помогало, я теряла все больше волос каждый день…

Майя посетила кожвендиспансер, где исключили лишай. А в конце недели после начала странного явления волгоградка уже не могла выйти на улицу без головного убора.

– Стрижка тогда у меня была относительно короткая, я спасалась тем, что остатки волос укладывала то на один бок, то на другой, стараясь закрыть места, где волос уже не было, – вспоминает наша собеседница. – А потом я попала на прием к волгоградскому профессору в области дерматологии и впервые услышала предположение, которое еще предстояло подтвердить – очаговая алопеция. Снова начались походы по врачам…

По словам Майи, доктор рекомендовал ей убрать остатки волос. При этом он пояснил: есть вероятность, что они отрастут снова, а потом снова выпадут, то есть явление, возможно, имеет цикличный характер.

– Тогда меня эти слова утешили: значит, шанс вернуть шевелюру есть, – вспоминает Майя. – Я пошла в парикмахерскую и убрала оставшиеся волосы. Они уже ничего не могли скрыть. Стала лысой. Первые минуты мне было тяжело, но потом полегчало, я посмотрела на форму своего черепа – она правильная, симметричная, уши не оттопырены. Иными словами, я нашла в своей внешности новые плюсы.

Муж волгоградки изменения в ее внешности воспринял очень спокойно.

 – Бывало, первое время я срывалась на слезы, а он пояснял, что полюбил не волосы, а человека, – улыбается Майя.

Девушка продолжала обходить всевозможных врачей и попутно узнала, что кроме потери волос, абсолютно здорова.

– Меня это очень обрадовало, я боялась за безопасность будущего ребенка на фоне всех событий, – продолжает волгоградка. – Посетила онколога, ревматолога, гематолога… Все показатели были в норме, однако и окончательного диагноза не было. Тем временем я потеряла все волосы на теле…

Точный диагноз

На какой‑то момент Майя выдохнула – если изменения в организме не вредят будущему малышу, можно на некоторое время сделать паузу. Постоянные походы по докторам и сдача анализов изматывали будущую маму, а ей нужен был покой.

– Через некоторое время нашелся знакомый, который порекомендовал мне сходить к генетику и даже сам записал на прием к этому доктору, – делится Майя. – Я решилась. Доктор изучила мои анализы, собрала всю информацию. Через некоторое время мне поставили окончательный диагноз – алопеция аутосомно-доминантного типа наследования, риск для потомства 50%. Выяснилось также, что я первый носитель гена в роду. В целом с момента возникновения первых симптомов до окончательного диаг­ноза прошло около четырех месяцев.

Майе пояснили, что алопеция проявляется в промежутке с третьего по пятый десяток жизни. Лечения диагноз не требует.

– Мне сказали, что беременность могла послужить толчком, но не причиной проявления алопеции. Она бы все равно рано или поздно дала о себе знать, если заложена генетически. Так мне сказали врачи, – поясняет Майя.

Волгоградка рассказала, что довольно скоро после начала выпадения волос начала носить платки и, когда состригла все волосы, довольно долгое время на улицу без головного убора не выходила.

– Знакомые, друзья, коллеги (наша собеседница ушла в декрет с руководящей должности в рекламном отделе. – Прим. ред.) спокойно отнеслись к головным уборам: кто‑то думал, что сменила имидж, кто‑то – что стала религиозной, – делится Майя. – А потом я решила постепенно отказаться от платков. Было непросто. Но мое адекватное отношение к жизни помогло перебороть этот момент: да, некоторые люди разглядывают – и пусть. Мнения высказывали разные, например, на работе коллега говорил, что ему непонятен этот мой образ Наргиз Закировой, другой знакомый, наоборот, сказал, что я стала выглядеть привлекательнее и интереснее. В целом восторженные отзывы слышу часто: экстравагантно, смело, красиво. Люди думают, что это мой выбор, не догадываясь о диагнозе. И я рада этому. С юности я достаточно смелый человек, который может позволить себе отойти от стереотипов, такой меня знают и близкие, и просто знакомые.

«Мой путь»

Прошло 2,5 года, сейчас, по словам Майи, она уже не обращает внимания на отсутствие волос. Ее старшая четырехлетняя дочь привыкла к новому образу мамы, а младшая и не видела ее другой.

– Мой личный путь принятия простой и короткий – времени на переживания не было из‑за беременности, а также нужно было заботиться о старшем ребенке, сыграла роль поддержка мужа, – улыбается волгоградка. – А когда родилась младшая дочь, и вовсе стало не до того. Сложный период был, когда после рождения второго ребенка я сильно поправилась и у меня выпали брови и ресницы. Некоторое время не могла смотреть на себя в зеркало, сначала брови рисовала карандашом, потом сделала перманентный макияж: мне оформили брови и подчеркнули темным цветом межресничное пространство, я похудела и снова пришла в норму.

Сначала Майя особо не наводила справки о людях с таким же диагнозом, но через некоторое время узнала, что в соцсетях даже есть сообщество – «Алопетянки».

– Я вступила в группу, увидела профессиональные фотографии красивых девушек с тщательно подобранным макияжем, нарядных – выглядят как инопланетянки, – делится Майя. –  У каждой свой путь принятия себя, группа нас объединяет, мы поддерживаем друг друга. Я убеждена, что все зависит от личного отношения к явлению. И отсутствие волос не трагедия. Вот если у человека в жизни нет ничего, кроме красивых волос, – это печально. Я же продолжаю жить, как и раньше, у меня прежние увлечения, и, как и раньше, – семья и счастье любимых людей на первом месте.

Увлечений у девушки, действительно, немало.

– Я люблю мастерить различные поделки, – улыбается она. – Раньше, когда времени было больше, с мужем создавали огромное количество новогодних украшений, участвовали в конкурсах открыток. Был период – я много вязала, да и сейчас это делаю. Состою в клубе «28 петель», мы вяжем из шерсти одежду для недоношенных детей и дарим ее. Все на благотворительных началах. Нужны шапки, носки из натуральной шерсти; для недоношенных младенцев их вяжут по особой методике. Поэтому призываю всех присоединиться к клубу: можно вязать самим, можно помогать шерстью.

> Комментарий специалиста

Особенности

Алексей Иноземцев, дерматолог:

– В целом алопеция – довольно час­тое явление, есть разные виды этого расстройства, например, самый распространенный – очаговая алопеция. При этом алопеция аутосомно-доминантного типа наследования – довольно редкий диагноз. На самом деле сложно сказать, отрастут волосы или нет, при этом профилактики также не сущест­вует. Например, при очаговой алопеции волосы легко отрастают, но, опять же, и в этом случае прогнозов я как доктор не даю. Отмечу, что популяционная частота алопеции в целом, если не делить ее на виды, – 1 на 3300, что считается
частым заболеванием.

Артем Карасев. Фото из личного архива семьи Максимовых